Война задела каждого

— Моя бабушка живёт в соседнем доме, но мы нечасто видимся. Дед уже умер, но я бы хотел рассказать про него. Если говорить про Великую Отечественную войну, то в голове сразу всплывают истории о голоде и лишениях, о лепёшках из травы и карточках на продукты. Жизнь в тылу была тяжёлой, несмотря на удалённость от боевых действий.

Чтобы победить голод, он научился «бить» тетеревов и куропаток из ружья времён Первой мировой войны. Длина винтовки едва ли не превышала его рост, а сила отдачи была такой, что могла выбить руку из плечевого сустава, да и удержать на весу такое оружие — недетская задача. Тем не менее, он справился: встал на ноги, женился и вырастил четырёх дочерей. Хорошо помню, как он пел «Эх путь-дорожка фронтовая», шлягеры Марка Бернеса и другие песни тех лет. Вместе с непростым характером, я унаследовал его внутреннюю силу и жажду жизни, любовь к природе и тягу к приключениям. Александр Ильич работал на траулере, был матросом, заядлым рыбаком, охотником-промысловиком и машинистом тепловоза. Большую часть жизни он провёл в лесу и на море. В какой-то мере я иду по его стопам и горжусь этим.

— Моих бабушек и дедушек уже нет в живых, но мы всегда вспоминаем их на семейных обедах, и не только 9 мая. Родители мамы — Максим Михайлович Кузнецов и Анфиса Ивановна Зверева — встретились в середине войны. Бабушка работала медсестрой, а дед был танкистом. В сражении танк загорелся, и дед чудом спасся, но был контужен и отправлен в военный госпиталь. В один из вечеров в госпитале для раненых устроили танцы. Максима с первого взгляда покорила кроткая девушка в платье, наспех сшитом из простыни. На вокзале, когда бойцов провожали дальше на фронт, он уверенно и громко сказал Анфисе: «Я на тебе женюсь, дождись меня!»

Отец моего папы — Сергей Михайлович Лапин — часто говорил: «Я всю войну — от Ленинград до Будапешта — прополз на пузе». Он строил понтонные мосты, в том числе и переправу через Неву. Студентом 3 курса его мобилизовали и назначили командиром понтонно-сапёрной роты. На первом же задании его рота попала в серьёзную переделку: «Здесь был ад, всё кругом рвалось, свистело, а вода как будто кипела», — пишет он в мемуарах. А бабушка Фаина — зенитчица — тем временем охраняла небо от вражеских самолетов. Фаина и Сергей прожили вместе 55 лет. Когда умерла жена, Сергей Михайлович не справился с мучительным одиночеством и, будучи здоровым — исчез, растворился всего за несколько месяцев.

Любовь и семья — вот чему нужно поучиться у наших Героев. Пройдя через неизвестность, страх, расставание, каждый день тая надежду о встрече, хватаясь за воспоминания, они боролись за то, чтобы снова взять друг друга за руки, чтобы понимать и прощать, чтобы снова быть вместе, чтобы любить... И именно этого они хотели и для всех нас.

— В военное время мои бабушки и дедушки были совсем маленькими. Мой дед родился под Винницей, и лет пятнадцать назад кто-то из тамошних местных жителей рассказал мне об одном случае: когда в те края пришли НКВД, они  все взрослое мужское население села бросили без оружия под немецкие танки. Что было дальше — история умалчивает.

Может, и говорили о его жизни, но уже не о годах войны. Вообще, на мой взгляд, когда интересы человека противопоставляются интересам государства, миллионы людей отдают свои жизни в руки одному, а разум уступает место идеям — об этом будут помнить и жалеть многие поколения. Любая война — это сменяющие друг друга картины бессмысленности и жестокости. Никакая великая идея или заинтересованность государства не могут быть её оправданием.

— Мою бабушку зовут Ткаченко (Ергина) Галина Алексеевна, ей 87 лет. Она до сих пор выращивает овощи на даче, отлично выглядит и сильна духом. О войне с ней я стараюсь не говорить, потому что её глаза сразу начинают тускнеть от воспоминаний. Из её рассказов мне особенно запомнилась одна история.

Была зима 1942 года, город Кировоград, район Балашовка. Неподалеку от дома, где жила бабушка, находились танки, в которых лежали боеприпасы. На ночь немцам нужно было перекладывать эти боеприпасы из танков в сараи, это у них занимало много времени и сил, но, видимо, были такие правила.

Бабушка остановилась и отчетливо произнесла: «Сам, кабан толстый, поносишь!», после чего быстро убежала с санями домой. На следующее утро родители отправили её в дальнюю деревню к родственникам, так как боялись, что за такую вольность её могут убить. Такие воля, свобода, справедливость, независимость живут в ней и сейчас. Мне кажется, что они передались моему отцу, а от отца и мне.

— Во время Великой Отечественной войны, а если быть точнее — в 1941 году, моя бабушка, которой тогда было семь лет, жила в Архангельске. Линия фронта здесь не проходила, но война, само собой, зацепила и наш город. Бабушкин папа ушёл на фронт, а маму она не видела после бомбардировки города.

Из еды — картофельные очистки. Помощи от соседей никакой. Потом кто-то из взрослых всё же заметил и отправил ребенка в красноборский детский дом (он существует до сих пор). Жизнь там даже в военные годы бабушка вспоминает с особым трепетом. Условия, говорит, были замечательные, уж лучше, чем вовсе голодать. Сейчас бабушке 80 лет. Она до сих пор работает, до сих пор выступает на сцене. Про войну вспоминаем нечасто, да и зачем ворошить тяжёлые годы понапрасну? Только с возрастом ко мне приходит понимание, что жизненная стойкость и какой-то особый победный дух у неё взялся далеко неспроста.

— Моего дедушки, Алексея Ивановича, и моей бабушки, Валентины Павловны, уже нет в живых. Они всегда были вместе, старались не расставаться надолго, любили и берегли друг друга, но в июне сорок первого года их разлучила война. Тот летний июньский день не предвещал беды, шла тихая спокойная жизнь на юге области в местечке Черевково, бабушка готовила завтрак... Вдруг в комнату влетел дед и словно отрезал: «Валя, война началась! Война!»

Проститься времени не было: деда мобилизовали в тот же день и отправили в стрелковый полк. Бабушка решила, что нужно не только ждать и верить, но и самой помочь фронту. Она приехала в Архангельск и пошла работать в военный госпиталь. В военную пору в Архангельске было трудно: город бомбили, продуктов было очень мало, работать часто приходилось без отдыха. Всех, кто работал в госпитале, приравняли к военнообязанным. Бабушка помогала раненым и ждала деда с войны. Вернулся с войны мой дед лишь поздней осенью сорок пятого. Он не рассказывал о ней, всячески избегал этой темы в разговорах. Про его боевой путь я могу отчасти судить по его сохранившимся наградам: «Орден Славы», медали «За отвагу», «За боевые заслуги», «За освобождение Варшавы», «За взятие Берлина», «За Победу над Германией». Семьдесят лет прошло с тех пор... Целая жизнь! Я буду всегда гордиться своими прародителями!