Босиком по лаве

автор фото Татьяна Леонтьева

Жанр пластического спектакля в России появился  в 90-е годы двадцатого века и использовался неохотно. Ставить его на сцене было трудно, и требовало максимальной отдачи всех участников процесса — показать на сцене историю, не используя при этом ни голоса, ни особых визуальных эффектов, получив в итоге единодушное понимание со стороны зрителя. Задача почти невыполнимая. И хоть сейчас пластические спектакли можно увидеть и в «Тодесе», и в Мейерхольда, на Архангельской сцене он стал чем-то кардинально новым. Представил его танцевальный коллектив САФУ «Горчица».

По словам самих организаторов, главный вопрос всей постановки: «Что значит быть взрослым?». О стереотипах и предрассудках будущего коллектив «рассуждает» всего 45 минут. За это время на сцене появляются и равнодушные друг к другу влюбленные, и ограниченный шаблоном «универсальности» и «правильности» рабочий коллектив, и довольно распространенный пример родительской гиперопеки.

Выбор времени, наверное, правильный — «Горчица» претендовала на демонстрацию, казалось бы, всех социальных пороков взрослых, умещая каждый в трехминутную историю на сцене. Был бы весь спектакль чуть больше, и зрители бы устали разгадывать тайный смысл каждого эпизода — все-таки жанр пластического спектакля не самый простой в этом плане.

Актеры предусмотрительно отказались от всего лишнего, таковыми в их понимании стали и излишние декорации — на заднем плане остались только высокие черные ступеньки — и слова, и даже обувь. В каждой сцене актеры играют босиком, и если где-то это смотрится даже уместно, как например в сцене с матерью и дочерью, то где-то это довольно сильно бросается в глаза — солидного мужчину с газетой, которого изображал один из танцоров, совершенно точно не представляешь сидящим без обуви. Тут стоит пенять скорее всего на детский взгляд, о котором говорила «Горчица» еще до премьеры — спектакль призывал взглянуть на взрослые проблемы со стороны наивного ребенка-теоретика, слышавшего обо всем от взрослых или мельком наблюдавшим своими глазами.

автор фото Татьяна Леонтьева

У музыки здесь особое предназначение и большая ответственность — кроме нее звукового сопровождения тут нет. Основная ее задача — не забрать все внимание на себя и в то же время стать поддержкой происходящему на сцене. Где-то это действительно получилось. 

Сцена с пассажирами автобуса, главная мораль которой «то, что творится внутри известно только одному человеку», подчеркивается музыкой красиво и «в тему» — даже не приходится задумываться о том, какую эмоцию пытается передать актер. И в то же время следующая, где основное музыкальное сопровождение — это звук бьющегося пульса, воспринимается иначе. Хочется поскорее сменить звук, который очень быстро начинает раздражать.

Лишним в спектакле стали и костюмы — очень редко когда в эпизоде актеры носят что-то кардинально разное. Была ли это попытка добиться обезличенности и универсальности или наоборот старание показать единство всех перед одной и той же проблемой — неясно.

«Пол — это лава» становится скорее аллегорией к той самой детской игре, где единственным верным и простым решением было забраться повыше от земли и не столкнуться с той самой «лавой» лицом к лицу. Первая сцена, как раз и связавшая детские игры с реалиями взрослой жизни, показала процесс того, как умение «забраться повыше» не спасает больше от наступающей лавы, и решение проблемы нужно искать в другом, если оно, конечно, есть. 

автор фото Татьяна Леонтьева

Постановка вообще богата на аллегории, жанр пластического спектакля использует этот прием как основной — здесь и лава, и переходящий платок матери, который дает дочери-жертве гиперопеки возможность самой решить, как воспитывать своего ребенка, и самолетики, прошедшие весь спектакль и запущенные на последних минутах в зал. И если с первыми двумя все еще более-менее понятно, то самолеты можно трактовать абсолютно по-разному: это может быть и детство, символом которого он является, и непредсказуемая траектория самой жизни, и просто красивый жест, завершающий последнюю сцену. В какой-то степени в этом есть и основное преимущество, и основной недостаток пластического спектакля — почти каждый жест можно понять по-своему.