Новое в вузе. Совет молодых учёных

Екатерина Тенетова: Совет молодых учёных — это не новая организация в нашем университете. Что сейчас изменилось?

Павел Марьяндышев: Совет возобновил свою работу совсем недавно, в него входит по два-три представителя от каждого института. Я председатель совета молодых учёных САФУ. Главная цель — популяризация научной деятельности и развитие личностных качеств каждого, входящего в совет, что приведёт к развитию САФУ в целом. У всех участников совета разные научные сферы интересов.

Олег Минчук: Моё исследование включает несколько наук. Формально я пишу диссертацию по юридическим наукам. Но так как я работаю в институте комплексной безопасности, добавляется социальный вектор. Совет молодых учёных поддерживает эту междисциплинарность. Здесь есть и технари, и естественно-научники, и гуманитарии. Председатель у нас — технарь, заместитель — гуманитарий.

Екатерина: Сколько всего в совете сейчас людей?

Павел: 36. Мы общаемся по электронке, в группе в ВК, встречаемся лично. Первая встреча была в Бабонегово, мы провели тренинг командообразование, познакомились, обсудили «Положение» Совета. На следующей встрече мы обменялись лучшими практиками проектной деятельности в получении грантов, в научной деятельности.

Мы помогаем друг другу, популяризируем науку, привлекаем молодёжь в аспирантуру, докторантуру, в научную деятельность.

Екатерина: А молодёжь − это кто?

Павел: Молодой ученый — кандидат наук до 35 лет, доктор наук до 40 лет или аспирант, не получивший степень, магистрант до 35 лет.

Екатерина: Кажется выпали студенты-бакалавры ...

Олег: Это правда. Существует разрыв между аспирантами и ребятами, которые начинают заниматься наукой. Поэтому одно из направлений нашей деятельности — сотрудничество со студенческими научными обществами. Совет может выступать как некий координатор. Мы можем проводить образовательные мастер-классы.

Екатерина.: Например, «как написать диссертацию и не умереть»?

Олег: Мы сами пока этого не знаем (смеются). У нас в совете 50 процентов — с научной степенью и 50 — нет. И, конечно, та часть совета, которая защитила свои научные работы, должна помочь остальным, в том числе и в формальностях — выборе совета, подаче документов.

Екатерина: Есть критерии по входу в совет?

Павел: Чтобы сформировать Совет, мы обращались к директорами институтов, которые нам рекомендовали двух самых перспективных аспирантов.

Екатерина: А если кто-то сам захочет стать участником?

Павел: Велкам! Обращаться можно напрямую ко мне. Если совет станет больше —только лучше.

Екатерина: В начале нашего разговора вы сказали, что нужно популяризировать науку. А почему лично вы решили заняться наукой?

Павел: Основную роль сыграла семья, отец всю жизнь занимался научной деятельностью и направил меня по своим стопам. Правда, немного не в ту отрасль, он в медицине, а я в инженерных науках. 

Когда на четвёртом курсе я начал заниматься научной деятельностью, то это показалось очень интересным. 

Ты постоянно совершенствуешься в своей научной области, подбираешь материалы, проводишь собственные эксперименты, строишь какие-то модели. Это интересно и занимательно. Когда передаёшь знания, полученные в собственных исследованиях и экспериментах, студентам, чувствуешь пользу, которую приносишь государству и обществу.

Олег: Я учился на истфаке, и меня всегда вдохновлял пример учителей, преподавателей — они такие умные, всё-всё знают. 

Хотелось быть таким же и преподавать. Чтобы стать преподавателем в России нужно быть кандидатом наук, как минимум. 

Поэтому поступил в аспирантуру. Потом захлестнула та научная тема, которой я до сих пор занимаюсь — история судебной реформы в Российской империи. Удивило то, сколько неисследованных белых пятен. Наверное, звучит идеалистично, мы — учёные — трудимся не за зарплату, а за интерес работы со студентами, с источниками или с опытными данными.

Александр: Я наукой стал заниматься ещё в школе, у нас было научное общество «Светочь». Там я писал первые работы — сначала по литературе, потом по физике. Школа выиграла грант по установке автоматизированной системы теплопотребления и стеклопакетов и мне было интересно узнать насколько это было эффективно и я написал простецкую научную работу, Меня затянуло: поездки на научные конференции, рассказы о том, что ты делаешь. Когда я поступил в университет, всегда в голове держал мысль, что пойду учиться в аспирантуру.

Наталья: Ты помнишь Наталью Николаевну Захарову, она читала на журфаке зарубежную литературу? Она меня спросила на четвёртом курсе, что я собираюсь делать дальше. Я собиралась поступать на юридический и получить вторую специальность. Я писала у неё все курсовые. Она сказала, что аспирантура – это как второе высшее, альтернатива. По журналистике аспирантура – это Москва или Питер, но Питер ближе, поэтому я выбрала его.

У меня был спортивный интерес, поступлю я или нет и каково, это будет. Было довольно интересно писать по военной журналистике американской, советской и российской.

У меня был спортивный интерес, поступлю я или нет и каково, это будет. Было довольно интересно писать по военной журналистике американской, советской и российской.

Сейчас у меня другой вектор: мне интересно, как учить в современных трендах журналистике. Как учить, чтобы студенты были готовы к тому, что надо ходить не только с диктофоном или с блокнотом, а уметь делать всё. Поэтому я ищу новые методы обучения студентов. Студенты – мои подопытные кролики и знают об этом! 

Екатерина: Вы сказали вовлекать студентов и молодых в науку, но для многих, наука — это сложно и надо быть 50, 70, а то и 125 пядей во лбу. Многие боятся. Так это или не так? Если человек не краснодипломник, не «супермозг» стоит ли ему или не стоит заниматься наукой?

Павел: Оценки — не показатель, главное это желание, стремление, а так же знание иностранных языков. Конечно, студенту, который еле-еле сдаёт сессию, наверное, не стоит идти в учёные, а среднячкам – почему бы и нет.

Наталья: Я вспомнила Эйнштейна, ему пророчили улицы подметать. Я вижу по своим студентам, кто переваливается с сессии на сессию, своим незашореным взглядом могут увидеть что-то интересное.

Екатерина: Какое будущее ждёт молодого учёного?

Павел: Светлое!

Екатерина: Сутки напролёт за книгами в библиотеке, вернее теперь уже сутки перед экраном монитора..?

Олег: Сейчас больше возможностей, чем у наших преподавателей, когда они занимались наукой в молодости, не было такого быстрого интернета и столько библиотек, это ускоряет и значит, остаётся немного времени на что-то другое. Но ты всё равно поглощён наукой, а не как обычный человек чем-то. Ты учёный и чувствуешь себя другим человеком, всегда кажется, что ты сделал мало, времени не хватает, хочется и 30 часов в сутки. Но и отдыхать надо!

Павел: Научная деятельность — тяжёлое занятие, как и любая другая работа. Конечно, здесь нужен творческий подход, но и умственный труд.

Екатерина: А жить-то на это можно?

Павел: Сейчас аспирантская стипендия по приоритетному направлению 24 тысячи рублей.

Екатерина: Не каждый выпускник найдет такую зарплату после университета.

Павел: Да. Сейчас аспирантская стипендия для начинающего специалиста как средняя заработная плата у нас по области.

Екатерина: К тому же, на кафедру ещё прикрепляешься...

Павел: Да, да. В принципе, не всё так трагично, как мы привыкли видеть

Олег: Молодым учёным быть выгодно, учитывая ещё и то, что во многих (почти во всех) заявках на гранты требуются сейчас молодые учёные как исполнители. Учёные профессора вынуждены привлекать молодёжь, чтобы выполнить эти формальности, а для молодых учёных это не только возможность безболезненно изучить свою тему, польза, но и дополнительный доход. Особенно ценятся молодые кандидаты наук. А если доктор молодой — то это вообще!