На телевидении я работать не хотел

AV: Иван, вы начинали с программы «Вести Поморья», далее в 2017 г. у вас был опыт на канале «Россия24» и, сегодня, вы репортёр телеканала «РЕН-ТВ». После 2 курса всех нас ждет практика и, наверное, каждый хочет оказаться в этот момент на телевидении. Расскажите, как вы оказались на «Поморье»?

— Интересно, что все хотят оказаться на телевидении, потому что я там оказаться не очень хотел.

Да, после первого курса у нас была практика и тогда нас отправили в деревню, в обычную сельскую газету. Помню, я проходил практику в «Холмогорской жизни». Мы жили прямо в редакции: ставили там кровать и диван с одногруппником вдвоём. Жили в одном из кабинетов этой редакции. Редактор этой газеты тогда принёс нам плитку, и мы готовили. Вся «бытовуха» была в редакции. Это такая отдельная романтика. На «Поморье» я попал случайно. После второго курса проходил практику в газете «Архангельск». После третьего курса в мае где-то меня уже готовы были туда брать, что называется, на ставку. Я подошел к заведующей кафедры Ольге Владимировне Третьяковой и сказал, что я иду на практику в газету Архангельск, что меня туда берут на работу и я уже буду деньги зарабатывать. На что она мне сказала: «И чего ты пойдёшь, если тебя там все равно ждут. Иди попробуй на телевидение. Тебе же это заходит, тебе же это нравится». А я тогда снимал там всякие свадьбы, юбилеи, корпоративы…

В качестве дополнительного заработка она сказала: «Иди, попробуй на телек. Вот у нас есть ГТРК „Поморье“ — пойди попробуй.

Все равно в газету „Архангельск“ тебя возьмут. И тебе ничего не помещает прийти туда, если тебе не понравится на телевидении».

Как сейчас помню: стоял в коридоре на втором этаже перед кабинетом руководителя службы телевизионных программ. Ноги, руки дрожали.

Зашел в кабинет, и он сказал: «Что ты стоишь дрожишь? Вот есть корреспондент, который сейчас поедет на съёмку. Поезжай с ним».

Я съездил. На третий день написал альтернативные материалы и отправил их своему куратору — заместителю директора. На что он сказал: «Бери микрофон и поезжай на свою съёмку».

Мне повезло. На тот момент на ГТРК еще и работать было особо некому. Там был переходный период в связи с открытием какого-то нового канала.

Достаточно много опытных журналистов из ГТРК «сбежали за деньгами» на другой канал. И начали работать мы, молодые студенты. Пришлось расти и развиваться. Выбора не было.

Как сказал начальник: «Мы бросаем тебя в воду и посмотрим выплывешь ты или нет». Я, собственно, выплыл.

AV: Вы работали как в малых городах, так и в столице, по вашему мнению, есть ли у региональной журналистики будущее?

— Региональная журналистика — отдельный вид искусства. Это новости, которые интересны людям в деревнях, в районах и самом Архангельске.

Людям интересно, чем живет область. Поэтому, конечно, есть будущее. Не просто там условно есть будущее, а есть настоящее, будущее и прошлое. Я могу сказать про ГТРК «Поморье»: это очень мощный телевизор. Некоторые телеканалы смотреть невозможно. А «Поморье» делает действительно качественный контент

Другое дело, что сейчас сложнее с кадрами.

AV: Да-да, сегодня в стране есть проблема именно не с работой, а с кадрами…Сейчас прозвучит достаточно радикальный вопрос: Что вас разочаровывает в современной журналистике?

— Хороший вопрос. То, что будущие журналисты, если возвращаясь к вопросу про кадры, да и про людей, про тех журналистов, которые приходят на практику на те же телеканалы абсолютно не заинтересованными. Я смотрю на них и думаю: «Если бы меня взяли бы после второго курса на федеральный канал, то я сделал бы всё, чтобы доказать, что достоин там работать».

Им работники из нашего отдела планирования сообщают, что планируется съемка, нужно будет отснять материал.

Они говорят: «Там дождь сейчас. Как я буду снимать?» И ты смотришь и думаешь: «Серьезно? Это все, что тебя останавливает?»

Разочаровывает незаинтересованность.

Также разочаровывает и то, что на сегодняшний день журналист никак не защищён. Но об этом я ещё буду рассказывать.

AV: Как вы считаете, какие моральные принципы должны быть у журналиста?

— Главный, наверное, моральный принцип, как у врача — не навреди. То есть, выпуская в эфир какой-либо материал, нужно постараться не сделать хуже. А, в идеале, помочь человеку. Как бы пафосно не прозвучало, но я пришёл в журналистику, чтобы помогать. И, когда у меня получается, я считаю это своей победой.

Ещё принцип «не пропускай через себя». Зачастую, бывают ситуации, которые невозможно не пропускать через себя. Я стараюсь максимально абстрагироваться от той ситуации, которую снимаю. Стараюсь принять ее менее эмоционально и более объективно.

AV: Многие знают о вас после скандального сюжета в администрации одного из районов, скажите, вели ли вы себя тогда профессионально?

— Да, я вел себя максимально профессионально. Профессионализм моего поведения заключался в том, что это была намеренная провокация. Провокация — это законно. А то, что сделал С. Зайцев — это незаконно.

Есть ведь исходник, помимо эфира. Все мои «улыбочки», мой «троллинг» — своего рода, намеренное поведение. Я вытравливал из него эмоции.

До сих пор не могу найти ответ, почему я делал так.

Я мог закончить интервью раньше, но поступил очень интересно. Старался получить от него максимальную эмоцию.

Как некий эмоциональный вампир, ищущий эмоционального сюжета. Он дал мне эту эмоцию.

А видеозапись этого происшествия… У меня было интервью как раз с этими же погорельцами. Мы, как должны были, собрали толпу.

И из редакции мне позвонили, сказали: «Вань, пересними пожалуйста момент броска с камеры на телефон и пришли нам. Потому что, не дай Бог, флешка пропадет или еще чего». Я переснял.

В тот момент, когда я переснимал, вдруг увидел, что на видео «пролетаю» очень близко к углу стола. И тут меня «накрыло», потому что я понял: «Во-первых, я здесь не по своей воле, а по заданию редакции.

Во-вторых, я вообще тут мог бы закончиться, как человек». Это очень страшно. Я сидел в этой машине и понимал, что сейчас не могу выйти к людям.

Наш инженер забрал меня на какое-то время. Мы ушли в поле, где я просто покричал и попсиховал. Выпустил эмоции. А, затем, спокойно вернулся к людям, которые были в шоке от происходящего и сказал: «Всё нормально, давайте начнём запись».

Поэтому, повторюсь, я повёл себя профессионально.

AV: Интернет-журналистика за последние пять лет выросла в несколько раз, скажите, не умрет ли телевидение, по-прежнему ли за телевизором будущее?

— Пока «телек» не умрет. Пока и газета даже не умерла. Телевизор уже умеет переформатироваться под интернет. Когда я выезжаю на съёмки, то работаю прежде всего на телевизор, параллельно снимая что-то в интернет. Я учился быть, как сейчас модно говорить, конвергентным. Другой вопрос: будущее ли? Но не умрет точно.

AV: Мы подошли к крайнему, как сейчас принято говорить, вопросу. Что может заставить вас отказаться от выбранного пути? Как император, сбежавший выращивать капусту.

— Как я сказал ранее на лекции, 500 000 000 рублей. Я бы подался в путешествия.

Сказал и задумался. Какое-то время назад, живя в Москве, я отказался от телевизора и ушёл в маркетинг. Но, со временем, это мне наскучило и я вернулся. Сейчас я занимаюсь тем, что мне нравится и получаю кайф. Чувство «эфира» для меня незаменимо. Режим нон-стоп — это всегда адреналин для меня. Незаменимые ощущения, от которых отказаться я не готов на сегодняшний день.

фотографии из архива Ивана