Музей истории САФУ: о семейных традициях и советских комедиях

Лувр, Эрмитаж и Большой театр — во время пандемии и вынужденной самоизоляции культурная жизнь не остановилась, а онлайн-выставки стали частью существования даже после того, как люди вернулись в более-менее привычный ритм жизни. Но виртуально пройти можно не только по главному музею Петербурга, но и по истории САФУ, про которую расскажет специалист музея Наталья Шулакова.

Химическая лаборатория

Интерактивность музея САФУ распространяется даже на самые хрупкие экспонаты. Коллекция лабораторного оборудования, созданная самим институтом еще в середине прошлого века, хоть и не используется для опытов, но наглядно демонстрирует работу АЛТИ как в лесотехническом, так и химическом направлениях.

«Сейчас наш музей это и фотографии, и объемные вещи, как, например, химическая лаборатория вуза. Это „родные“ пробирки, да и вся лабораторная посуда, которую как закупали, так и делали в стеклодувной мастерской нашего института. Несколько лет назад в главном корпусе ещё сохранялось ее помещение. Думаю, сама мастерская утратила свое значение где-то годам к семидесятым… Она создавала и ремонтировала лабораторную посуду, особенно когда был дефицит — это тридцатые и сороковые годы. Одним из основных заказчиков, например, был мединститут — им требовался ремонт лабораторной посуды. Здесь в музее выкладка от тридцатых до семидесятых годов примерно. У нас это все интерактивно — посетители не разбивают пробирки, но дети любят их открывать, смешивать растворы. Иногда проводим мастер-классы, например, по производству целлюлозы, реально используем это пространство. А ещё мы знаем, что из остатков материала стеклодувная мастерская делала новогодние игрушки на елку для преподавателей и их детей — мечтаем их увидеть, может, кто-нибудь принесёт показать?», - рассказывает директор Музея истории САФУ Наталья Шулакова.

Мандолина

Музей САФУ реализует интерактивную выставку, где каждый предмет — не только история о прошлом. Так в музее появилась часть, имитирующая комнату в студенческом общежитии. Она была сделана к девяностолетию АЛТИ и все еще ждет новых экспонатов. Не все сюда приносят бывшие владельцы — что-то приходится спасать.

«К этой мандолине есть фотография 1952 года в АЛТИ — тогда было много художественной самодеятельности в вузе, народный хор, джаз-банд, танцоры… Есть люди-анонимы, которые приносят вещи в музей и просят: меня не упоминайте, пожалуйста. Это в основном коллекционеры, в том числе из наших сотрудников.

Эту мандолину нашёл в подвалах АЛТИ и принес слесарь. Мы даже не понимали, что это за инструмент, пока не взяли его в руки. Если посмотреть внутри, у нее все родные печати ленинградского производства. Но она уже, к сожалению, рассохлась. Мы даже звали специально музыканта из музшколы, он говорит, что она может треснуть — играть на ней, к сожалению, нельзя. Она интересна по происхождению и прекрасно визуализирует самодеятельное движение в вузе».

Кульман

Герои кинокомедии «Самая обаятельная и привлекательная» проводят у кульманов половину экранного времени — создают схемы приборов и деталей. Каким был чертежный инструмент во времена многочисленных советских НИИ можно увидеть как в фильме, так и в музее САФУ, куда сам кульман попал с большим трудом.

«Сейчас кульманы почти уничтожены. Но тот, кто понимает их ценность, например, имел отношение к проектированию, восхищаются тем, что они у нас есть. У меня мечта – показать конструкторское бюро, как в советских фильмах 1970-х — поставить сразу несколько рядом, чтобы „оживить“ историю стройфака АЛТИ. У нас уже есть чертежи в рулонах, проекты деталей. Эти кульманы тоже попали к нам довольно непросто. Я рассказала одному коллекционеру однажды, что у меня есть мечта, и кульман мне очень нужен. Он позвонил мне вечером седьмого марта и сообщил, что в Соломбале на одном из заброшенных заводов можно его забрать. Мы с трудом заказали машину и грузчиков и утром восьмого марта поехали за кульманами в большое, неотапливаемое, буквально замороженное здание. А кульманы уже растаскивали на металл, я буквально пыталась из рук бомжей их вытащить. В итоге половины деталей уже нет, все подразобрано. Из восьми кульманов привезли два комплектных, а третий пока разобран. Проблема оказалась и в том, что невозможно найти человека, который может их собрать — мы ещё пару лет искали специалиста, и вместе с нашим вузовским инженером Ильей Петровичем Балашовым собрали кульманы. Но выпускники АЛТИ, когда видят эти кульманы в музее, приходят в восторг».

Свадебное платье

В семидесятые годы двадцатого века мода на свадебные платья в Советском Союзе снова пошла по спирали — вместо коротких платьев из кримплена пришли модели с длинными юбками, а после, в начале восьмидесятых, появились дополнительные оборки и кружева. В музее САФУ свадебное платье стоит в «зоне общежития» — в напоминание о том, где рождались новые семьи.

«Платье принесла одна посетительница: она возмутилась скудностью нашего предыдущего платья, которое у нас было. „Что, — спрашивает, — у вас тут выставлено?!“. Мы объяснили, что это свадебное платье, так прямо раньше замуж и выходили. Она говорит, мол, я сама замуж выходила в это время, уж помню, как выглядели невесты, я вам свое платье принесу. И подарила его. Вот и висит, реальное, парчовое, тех времен — начала восьмидесятых. Многие девчонки про это платье спрашивают».

«Заговорившие» часы Ольги Михайловны Лукачер

Одна из постоянных выставок музея САФУ — история репрессированных в педагогическом и лесотехническом институтах. Она пополняется историями тех, кому есть, что рассказать о бабушках и дедушках, оставивших имена в летописи университета. Это не только письменные и устные воспоминания, но и вполне материальные вещи — как, например, часы Ольги Михайловны Лукачер.

«Раз-два в год к нам приходит какая- нибудь семейная история или коллекция, от родственников кого-то из старожилов вуза. Вот, например, семья Лукачер-Апанасовых в трех поколениях была репрессирована: в двадцатые, тридцатые, сороковые и пятидесятые. В их семье сохранились многие ценности и реликвии, они нам их показали и принесли на выставку. До этого в музее были часы с гравировкой: „О. М. Лукачер к двадцатилетию АЛТИ“ (1949 г.). Мы думали, что это мужчина Лукачер и сначала искали, кто это. Потом в двухтомнике, которым гордился АЛТИ, „Химия древесины“ (американское издание, по которому учился весь СССР, 1959 г.) увидели фамилию переводчика — и снова О. М. Лукачер. Мы продолжали искать, пока кто-то из старожилов не рассказал про Ольгу Михайловну Лукачер, преподавателя иностранных языков АЛТИ. Мы написали об этом в одном из материалов местной газеты, и нас нашла Ольга Апанасова из Севастополя. Спасибо, говорит, что вы про прапрабабушку написали, а ведь у нас еще и прапрадедушка Григорий Ефимович в вашем вузе в 1930е гг. преподавал. И их сын и внук, который вырос в детдоме после гибели родителей, тоже работали в вузе. И вот мы получили от нее полную историю этой вузовской семьи в трёх поколениях. Зять Лукачеров  Вильям Апанасов преподавал в Архангельском учительском институте английский в конце 1930-х годов, во время войны переводил в Беломорской флотилии, был обвинён в измене родине, расстрелян в 1942 году. А его жену — Ирину Апанасову сослали с сыном Владимиром, и она умерла в 33 года от туберкулеза. Владимир Вильямович Апанасов преподавал в АЛТИ с 1958 года. Он и собрал для будущих поколений эту трагическую историю семьи, в том числе занимался реабилитацией своих родственников. Им мы посвятили отдельный стенд в музее».